ПРАВО РЕБЕНКА НА ВЫРАЖЕНИЕ МНЕНИЯ
Материал подготовлен с использованием правовых актов
по состоянию на 1 февраля 2001 года
A.M.Эрделевский,
доктор юридических наук,
профессор Московской государственной юридической академии
По сравнению с ранее действовавшим законодательством
новый Семейный кодекс РФ (далее - СК) предоставляет ребенку значительно
большие возможности в самостоятельном осуществлении и защите своих прав
и интересов. Так, ст. 54 СК предусматривает права ребенка на обеспечение
его интересов, всестороннее уважение его человеческого достоинства; ст.
56 СК предоставляет ребенку право самостоятельно обращаться за защитой
своих нарушенных прав и законных интересов в орган опеки и попечительства,
а по достижении 14 лет - в суд; в соответствии со ст. 57 СК ребенок вправе
выражать свое мнение при решении в семье любого вопроса, затрагивающего
его интересы, а также быть заслушанным в ходе любого судебного или административного
разбирательства.
Однако реализация этих прав, в особенности права ребенка выражать свое
мнение в суде, вызывает значительные сложности в правоприменительной практике.
Право ребенка на выражение мнения часто подвергается необоснованным стеснениям
и ограничениям, либо само мнение получает неправильную оценку. Особенно
часто это проявляется в спорах о передаче детей на воспитание. На наш
взгляд, такая ситуация вызвана следующими основным причинами:
1) традиционно отрицательное отношение российских судов к участию ребенка
в судебном процессе;
2) отсутствие устоявшейся судебной практики в этом вопросе;
3) пассивная роль родителей или иных законных представителей, неоказание
ими необходимого содействия ребенку в реализации своих прав.
Нежелание судов допускать ребенка к участию в процессе во многом основано
на действовавших ранее принципах судебной практики. Ввиду нежелательности
отрицательного воздействия судебной обстановки на психику детей их допросы
допускались в крайних случаях, когда невозможно было установить фактические
обстоятельства дела на основании исследования других доказательств. Так,
в п. 45 постановления пленума Верховного Суда РСФСР от 21 февраля 1973
г. ╧3 подчеркивалось, что в тех случаях, когда суд признает необходимым
опросить ребенка, такой опрос следует проводить вне зала судебного заседания,
в присутствии педагога либо классного руководителя, воспитателя детского
сада и т.п. Применительно к спорам о детях отсюда делался вывод, что привязанность
ребенка, его желание жить с тем или иным родителем должны выявляться органами
опеки и попечительства при обследовании, а вызов ребенка в этих целях
в суд недопустим.
И хотя присутствие ребенка в суде действительно нежелательное явление,
это не может более являться основанием воспрепятствования ребенку свободно
выразить свое мнение в суде, что было бы грубым нарушением требований
ст. 57 СК. Напротив, суд должен всемерно содействовать ребенку в реализации
его прав. Например, чтобы обеспечить ребенку возможность действительно
свободно выразить свое мнение, родители должны быть удалены из зала судебного
заседания.
Как отмечалось, применение ст. 57 СК вызывает сложности в судебной практике.
Так, в этой норме не определен минимальный возраст ребенка, начиная с
которого он вправе выражать свое мнение. Значит ли это, что трехлетний
карапуз вправе предстать перед судом? С позиций здравого смысла - едва
ли. Ответ на этот вопрос позволяет дать Конституция РФ и Конвенция о правах
ребенка от 1989 г. (далее - Конвенция).
В соответствии с п. 4 ст. 15 Конституции РФ общепризнанные принципы и
нормы международного права и международные договоры Российской Федерации
являются составной частью ее правовой системы. Приоритет международных
договоров перед нормами семейного законодательства предусмотрен и в ст.
6 СК. Конвенция - один из таких договоров. Пункт 1 ст. 12 Конвенции предусматривает
обязанность каждого из государств-участников обеспечить ребенку, способному
сформулировать свои собственные взгляды, право свободно выражать эти взгляды
по всем вопросам, затрагивающим ребенка, причем взглядам ребенка должно
уделяться внимание в соответствии с возрастом и зрелостью ребенка. Статья
13 Конвенции, также направленная на обеспечение свободы выражения ребенком
своего мнения, предусматривает исчерпывающий перечень оснований для ограничения
этого права. Ограничение этого права допускается лишь в случае, когда
такое ограничение предусмотрено законом и необходимо:
а) для уважения прав и репутации других лиц;
б) для охраны государственной безопасности или общественного порядка (ordre
public), или здоровья, или нравственности населения.
С учетом этих норм Конвенции и следует применять ст. 57 СК. Лишь неспособность
ребенка сформулировать свое мнение может рассматриваться как основание
для ограничения права выразить его. Собственно говоря, об ограничении
права здесь приходится говорить весьма условно, поскольку выразить мнение
в суде можно лишь посредством его устного или письменного изложения. Отсюда
следует, что пока у ребенка отсутствует способность сформулировать свое
мнение, не возникает и само право на выражение его в суде. Представляется
также, что сознанием ребенка должна охватываться также и цель выражения
им своего мнения решение судом вопроса о том, с кем из родителей он будет
проживать.
Но как установить, способен ли ребенок сформулировать свое мнение? По
нашему мнению, основной объективный критерий при решении этого вопроса
- возраст ребенка. По достижении определенного возраста ребенок должен
предполагаться способным сформулировать свое мнение по вопросу о месте
своего проживания и воспитания. Учет этого критерия возможен путем применения
по аналогии ст. 28 Гражданского кодекса РФ (далее - ГК). Допустимость
применения гражданского законодательства к семейным отношениям по аналогии
предусмотрена в ст. 5 СК.
Согласно ст. 28 ГК ребенок по достижении 6 лет вправе самостоятельно совершать
отдельные виды сделок (например, мелкие бытовые сделки). Разумно предположить,
что по крайней мере с того же возраста ребенок способен сформулировать
и свое мнение о том, с кем из родителей он хотел бы проживать, осознавая
при этом, перед кем и для каких целей он такое мнение выражает. Обоснованность
такого мнения и его соответствие интересам ребенка - это совершенно другой
вопрос, который оценивается судом.
Поэтому с шестилетнего возраста ребенок должен быть допущен в судебное
заседание, если он в устной или письменной форме, самостоятельно или через
кого-либо из участников процесса сообщил суду о своем желании выразить
собственное мнение по касающемуся его вопросу. В случае возникновения
обоснованного сомнения в способности конкретного ребенка в возрасте шести
и более лет сформулировать и выразить свое мнение должна быть назначена
соответствующая судебная экспертиза. Если в результате экспертизы будет
установлено, что данный ребенок не в состоянии сформулировать свое мнение,
это должно быть отражено в решении по делу. При заслушивании мнения ребенка
должен присутствовать квалифицированный педагог, который может с разрешения
председательствующего в судебном заседании задавать ребенку вопросы в
порядке, предусмотренном ст. 173 Гражданского процессуального кодекса
РСФСР для допроса несовершеннолетнего свидетеля.
Однако следует помнить, что допрос несовершеннолетнего свидетеля и выражение
ребенком своего мнения - это совершенно разные правовые институты. Порядок
выражения ребенком мнения в гражданском процессуальном законодательстве
не определен, поэтому здесь часто допускаются ошибки. Приглашение ребенка
для выражение мнения часто отражается в протоколах судебного заседания
как вызов для допроса в качестве свидетеля. Такое нарушение может послужить
основанием для отмены решения в связи с существенным нарушением норм процессуального
права. Необходимость допроса несовершеннолетнего в качестве свидетеля
определяется судом, в то время как выражение ребенком своего мнения -
это его личное неимущественное право, реализацию которого суд обязан надлежащим
образом обеспечить.
Не исключено, что и в более раннем возрасте ребенок способен выразить
свое мнение. Отказ в выражении мнения в этом случае был бы неправомерен.
Обычно кто-либо из участвующих в деле лиц заявляет по этому поводу соответствующее
ходатайство. При решении вопроса об удовлетворении или отклонении такого
ходатайства суду следует выяснить мнение участвующего в деле органа опеки
и попечительства по этому вопросу. В затруднительных случаях суд, как
и в случае с ребенком старше шести лет, вправе назначить судебно-психиатрическую
или судебно-психологическую экспертизу для выяснения вопроса о способности
ребенка самостоятельно сформулировать свое мнение.
Разумеется, ни родители, ни кто-либо иной не вправе оказывать давление
на ребенка с целью формирования или искажения его действительного мнения
либо понуждения к его выражению. Выражение мнения должно быть свободным.
Но оказание давления не следует смешивать с разъяснением ребенку его прав.
Это право и обязанность родителей, а в необходимых случаях - органов опеки
и попечительства (ст. 8, 63, 64 СК).
Проиллюстрировать эти и иные сложности, возникающие в судебной практике
при рассмотрении споров с передачей детей на рассмотрение, можно на примере
конкретного судебного дела, в котором автор принимал участие в качестве
представителя ответчика.
Истица предъявила иск ответчику о расторжении брака и передаче ей на воспитание
их 12-летнего сына. Ответчик предъявил встречный иск об оставлении сына
на воспитании у него. На момент предъявления иска ребенок в течение года
проживал совместно с ответчиком. Супружеские отношения между родителями
давно прекратились, и места их жительства были разными. Помимо сына, у
супругов была 6-летняя дочь, оставшаяся с матерью. Имущественное положение
супругов было примерно равным; какие-либо обстоятельства, отрицательно
характеризующие личность каждого из них, отсутствовали.
Дело сразу осложнилось в связи с тем, что сын оказался прописан (зарегистрирован
по месту жительства) в двух местах: как по месту жительства отца, так
и матери. Поскольку факт регистрации по месту жительства является доказательством
(пока не установлено обратное) проживания лица в определенном месте, суд
обоснованно привлек к участию в деле два органа опеки и попечительства
- по обоим местам регистрации ребенка.
Суд поручил органам опеки выяснить ряд имеющих значение для разрешения
спора обстоятельств (условия проживания, привязанность к каждому из родителей,
их качества как воспитателей и т.д.), и в том числе мнение ребенка о том,
с кем из родителей он хотел бы проживать. В своих заключениях органы опеки
должны были выразить свое мнение о желательном, с точки зрения интересов
ребенка, месте его воспитания.
Инспектор органа опеки по месту жительства матери вызвал ребенка для беседы
к себе. В составленном этим инспектором заключении указывалось, что ребенок
не выразил определенного мнения о том, с кем он хотел бы проживать. В
заключении содержался вывод органа опеки: передать ребенка на воспитание
матери.
Инспектор другого органа опеки посетил ребенка по месту его фактического
проживания и в заключении указал, что ребенок выразил желание остаться
на воспитании у отца. Вывод этого органа опеки: оставить ребенка на воспитании
у отца.
В ходе рассмотрения дела (процесс продолжался около года) ребенок дважды
передавал в суд через отца письменное заявление, в котором просил предоставить
ему возможность выразить свое мнение по рассматриваемому вопросу, и суд
дважды немотивированно отказывал в его удовлетворении. Лишь после выявившегося
расхождения во мнениях органов опеки суд предоставил ребенку возможность
выразить свое мнение. Родители были удалены из зала судебного заседания.
В результате выражения ребенком мнения, сопровождавшегося уточняющими
вопросами судьи, прокурора и участвующих в деле лиц, выяснилось, что ребенок
хочет остаться на воспитании у отца. Приняв во внимание мнение ребенка,
суд решил дело в пользу ответчика.
|
